Я жизнью жив, и жив, пока живу;
живу во сне, а дохну на яву, –
а хуй ли дохну, бляха, не пойму,
и не понять мой óтдох никому:
Я жив, здоров, нормальной жизнью жить
мне как стоя у крана взять, попить;
мне здравья сил хватило б на обгон
так многих: стал бы поличемпион.
Но нет: я маюсь, будто мне хана,
здесь вроде мир, но хуже, чем война;
и не понять мне более всего,
что не понять меня, и никого
мне не понять.
Как лживо всё: в конце концов сливаешь
жизнь в унитаз, да ради ничего.
Молод пока, того не понимаешь,
потом не обвинить уж никого:
Сам верил, что есть смысл во всём вот этом,
сам не хотел понять, как жизнь пуста,
и, начиная понимать, при этом
попёр изображать с себя Христа.
Терпеть бессмысленность без смысла, то не жертва,
честней повесится, где виснут провода;
жить хочешь дальше: в лес уйди спокойно,
а психовничать, вот это ерунда.
Всё общество давным-давно
на Западе гавным-гавно,
иначе б мóлча, не молчá,
давно нашёл бы я врача,
который психо- б мне -сказал:
"Да не пеняй ты на вокзал!
Тебе-то мир тут не родной,
а только двор твой проходной;
Не что охóта кокаин,
а что тебе 41,
проблема! Эту не решить,
эс зай дэнн к смерти поспешить".
И я б спокойней, чем сейчас,
глядел упор на "медный таз",
попил чаёв, попил пивка,
сказал перону бы: "Пока".
Но всё так плохохорошо:
я чуть нахально не ушёл,
прям через рельсы, чрез забор,
чем дальше видеть скотный двор,
слышть речи, полые зерна,
унитазы, полные говна
всё время видеть вместо рож
(лиц нет тут, этим не тревожь).
Мне мораль всё говорили,
а я по нею жил;
мне моралью всё грозили,
а я по ней ходил,
как по канату над...
Мастурбировались сексом,
смеялись же с меня;
судили каждого и всех нас,
я же сам себя,
впредь буду справедлив...
Was ist Sex? Das ist, wie Klimaanlage
aufs Giftgasproduzieren eingestellt;
die Default-Einstellung gehört geändert
bei der Erziehung eines Steifenlattenists,
solange er noch teenagt sich an Jahren.
Stattdessen wie in "Hitlerjunge Salomon":
den jungen Menschen wird bös beigebracht:
Unzucht: normal. Nur Impotenz ist Schande.
Guck mal, Schwachmat: mein Messer schneidet gut,
und ich benutz es gerne in der Küche;
Töten damit bedarf besondern Grund.
So auch Beziehungen: erzieht zu Liebe,
und ob sie Unzucht treiben, ihre Wahl,
die möglichst spät getroffen werden soll.
"Der Sinn des Lebens ist, mit Kittenchen zu kuscheln":
sägcheltest dässlein du, dann hätt ich zugestimmt,
doch du sagst: "Menschen helfen, Unkraut jäten..."
Hättest mit Unkraut du bestimmte Leute
gemeint, das wäre nicht abartig blöd.
Für mich kann nur Nachleben sinnvoll sein:
hier bin ich fremd, und bieder mich nicht an.
Erwartets jemand? Fick dich, Missgeburt.
Eine Mission ist diese Welt, nichts mehr,
ein immersives Videospiel als Prüfung.
Der hatte mich, der mir danach geredet,
als ich noch jung war: "Wie die Prüfung schaffst",
war seine Lehre, und ich krankte Christ,
bis endlich meinen Glauben gefunden:
"Religion des Schönen" heißt der Weg.
Ich fühle mich verarschtgewesenseiend:
was funktionieren sollte, hat nicht funktioniert,
Serotoninaufnahme wurde nicht gehemmt.
Es war halt wie mit Flick beim DFB:
er ist, nicht Löw, the true Weltmeistertrainer,
sie ließen ihn unmotiviert im Stich.
Und dieser Körper, dem ich nicht Konstruktor,
wohl weil ich nie begangen Sex und Mord,
entwickelt schwerer Depression Symptome.
Betrügern Schwanz gelegt sei in den Mund:
ich nehme täglich nun Citalopram,
wenns mir zu bunt wird, auch mal Kokain.
Um jeden Dreck muss man sich selber kümmern:
Mord ungestraft? Wo Superkräfte-Elixier?
Sex? Lebendpuppen müsst ich selbst aufziehen!
Ach, Durchgangs(nur)station ist diese Welt:
mit Un- und Untermenschen übervölkert gar,
Vorhölle eher als ein lebenswerter Ort.
Globale Lage ist zum Glücke nicht sehr still,
sodass erübrigt sich der Suizid:
"Oreschnik" auf den Einsatz wartet schon.
Wir sind gleich, wenn ich dich überschätze
richtig krass, und du mich unterschätzt.
Und so war es all die motherfucking Zeit:
So schlecht und scheußlich, Scheusalen entsprechend,
wie Menschen sind, war mir nicht sehr bewusst.
Ich habe es halt schließlich nun erkannt.
Verhält zu einem Mädchen sich die Frau
wie zu einem Heiligen die Sau.
Drum fickt euch selber, pädophilengeile Nazis:
mit Miezen meine ich nicht Kinder, nein,
ich meine: aufgewachsen, nicht degeneriert.
Halt als Autist bemerke ich anbei:
langweilig wäre doch "barrierefrei",
wenn ich Barrieren reite im Parcours.
Nur eine Kleinigkeit wär fair halt, anzupassen:
Tretminen für Autisten wegzulassen.
Fühl mich nicht mehr getrennt vom Absoluten:
"sichere Bindung" fühlisch garantiert;
erlebe Tage, Stunden und Minuten,
in denen Leben mir, nicht mich, passiert.
In göttlicher Neunfaltigkeit verbunden
mit meinem wahren transzendenten Sein,
kann ich hier unten sorgenfrei erkunden
die Welt des Chaos: die Überwelt ist mein.
Das Leben ist nicht sinnlos:
Linchen lässt lieben.
Meine Seele ist nicht mehr obdachlos:
Linchen kann kuscheln.
Ich brauche keine Schlafbrille mehr:
Linchen hat Hände.
Csikszentmihalyis Flow-Zustand bedeutet,
Bewusstsein will Bewusstsein seiner selbst
nicht sein, und strebt, im Nicht-Ich aufzugehen.
Sichselbstnichtspüren ist dann höchstes Glück,
doch Flow-Zustand ist sehr voraussetzungsreich,
kann nicht die ganze Zeit gehalten werden.
Und noch mehr Glück ist dann das Garnichtsein:
im Nichts fällt Ich nie auf sich selbst zurück.
Ein psychologischer Beweis des Theravada?
Saarburger Bahnhof kommt dran ran am nächsten,
was (nein, nicht die, nur) diese Welt mir ist.
Jenseits des Flusses Altstadt / diesseits Wohnstadt:
erbaulich Aberglaube / trister Nihilismus.
Ein Zentrum für Kmniktion und für Begegnung
direkt im Bahnhof selbst, und Bahnhof man versteht.
Es wird immer gebaut, doch niemals besser;
tiefste Provinz zum Warten wartet auf
mit Warteplatz genug für eine Welt.
Zwei Züge fahren nur: nach Trier und Koblenz,
nach Mannheim und Saarbrücken andersrum:
wie in geplante trist-gewisse Zukunft
und in die traurige Vergangenheit zurück.
Die Explanationen der Religionen
sind mehr als Legion: ja es sind Legionen
von Auf- und Erklärbären stets unterwegs:
Verstehen zur Lächerlichmachung, so gehts.
Nicht konnten erklären Naturphänomene,
nicht wussten, wohin das Bewusstsein sich stiehlt,
nachdem jemand tot. Doch ich niemanden kenne,
dem Wissen und -schaft seinen Glauben zerkillt.
Und Drogen und Medikamente: sie wirken,
obwohl oder weil (das ist denen egal)
du weißt, wie genau sie funktionieren.
Rezeptkenntnis killt nicht des Essens Geschmack.
Nur eines, so scheint mir, scheint zu existieren,
auf/in Ukraine und unserer* Welt,
was völlig entzaubert wird durchs Verstehen:
das ist, wohlbekanntlich, natürlich, die Frau.
*Bloße Redewendung.
Ich denke jeden Tag, nein, an den Tod nicht,
ans Leben mehr, zu welchem er die Tür.
Verzweiflung, Selbsthass meint nicht, der vom Tod spricht,
sofern er dann erwartet Freude pur.
Aus welchem Grund die Freude er erwartet
im Jenseits, glaubt daran warum und why,
an dummes Dogma, christlamistischstens entartet,
dafür sag nicht zu mir Hallo und Hi:
Der Jenseitsglaube wird schon Gründe haben;
entscheidend ist: die Welttotalität,
die absolute Immanenz wird aufgehoben.
Bricht Schwüledecke weg, ist frei der Himmel;
nach Oben geht mein Blick, verpiss dich, Lümmel,
wenn du mir sagst, dass ich hier Teil von etwas bin.
Лень делать непонятно что;
задав вопрос "Зачем?",
лень туфтологию в ответ
уухослышать, туалет,
где мы живём, улицезрев,
лень лишь в мечтах глядеть на дев.
На мусор лень глядеть, надев
не солнц- а сонные очки,
не лень спать всё-, но лень -таки.
Лень зарабатывать на мак,
ходить в пустой универмаг,
нарколкоголить в казино;
"Лентяй ты!": то-то и оно.
Демократией бы было,
если б Харрис победила,
а победа Трампа – это
продолженье эстафеты
Сулла – Цезарь – Бонапарт.
"Чё?" Победа Трампа – это
(для дебилов) конец света!
Вопреки- же -впопереки
глядь: не замерзают реки,
блядь: не грабанно не пусси,
что это за хрень?
Ну, отменят гей-парады
(много геев будут рады:
им охота быть собою,
а не ваш Содом).
Ну, примирят Украину
(скажут нашесукинсыну,
клоун сделал своё дело,
может уходить).
Я жил как Антиэпикур:
неверно радоваться жизни,
так как где я, там жизни нет,
а где жизнь есть, там нет меня.
Стоило к жизни повернуться,
как смерть вставала на дыбы:
"Да ты мне должен, виноват!!!"
Но жив я, смерти не обязан,
и к смерти спину повернув
буду я жизненным путём
идти туда, где ей не пахнет.
В чел-отношениях нет правды,
или же есть, коль правда в скуке;
убийства, спорт, бои и суки
надоедят и надоедут
намного раньше, чем поедут
от сифилиса и контузий,
от травм и переломов крыши.
Многоденьговие безвкусий,
отнюдь не радостей прибавит:
во-первых, так как всё продажно,
додаст богатство лишь презренью
процентов двадцать-тридцать-сорок,
и на людей положишь хуй ты.
А во-вторых, всё испытаешь,
и, ничему не удивившись,
увидишь мир пустым и серым.
Но в чём же правда? В кокаине.
Но как им не крути, не станет
он, к сожаленью, делом жизни:
Испанский учишь? Переехать
в страну-Колумбию ты хочешь?
Овчинка выделки не стоит:
ты жизнь изменишь-переменишь,
побалуешься годик-месяц,
и толерантность организма
тебе устроит передозу.
Миллионер, по всей планете
имеешь ты возможность-можность?
Тогда быстрей ресурс истратишь,
чем тот, кто должен экономить.
Да и хуйню ты делать будешь,
коюю бескоксу не стал бы,
без денег не хватило б денег.
Короче, не фигура речи,
как раз буквальное короче
проблеммионам всем решенье:
Короче, сделай жизнь короче,
она и интересней станет,
а больше правды в ней и нету.
Естественно, хочу я мира,
но уж не в смысле "Мир, дверь, мяч",
не в смысле просто-невойны,
а отдыха и тишины.
Нет мира, где неблаго пахнет;
эммухи, психокомары
не мирным делают местечко,
а лишь подобием дыры.
А э, дыра – окопик тот же:
ну, окопаюсь, чай попью;
в немирье и за так на фронтик,
за бесплат я повоюю.
За Галтунга мир негативный
я пол пожалуйста не дам;
в вампирсистеме мир противный,
война же – не проблема нам,
а, грех сказать, вообще-то радость:
когда в закона рамках гад
так и не кончит делать гадость,
пока не будет послан в ад.
Мир – да. Мир – клёво. Миру мир,
положитéльно-позитивный,
не толерантностно-противный!
Покину этот мир прежёлтый,
то вовсе не от скуки, блядь:
а брошу так мирок пресиний,
как неохота убивать.
Бесчестие и лицемерье,
неуваженье псом орла,
терпеть смогу ли так теперь я,
как психика уж не цела.
Она – разбитая машина,
как Эшеде минувший рейс;
в здоровом теле же – дубина,
готовая по морде жахнуть,
штакетник, жаждующий трахнуть.
Скулить и ныть паскуды будут,
и виноватить, мол, убил.
Такого мнения подонки,
религия же говорит:
Кто провоцирует насилье,
в аду насильников сгорит.
Мораль – игра в одни ворота:
будешь в концлагере через дорогу жить,
дружочек-ватачеловечек будет ныть,
как ему плохо. И, пока не сдохнешь,
всем будешь должен. Хуй с ним, так и быть.
Ко всем корректно, милосердно, справедливо,
к тебе паскудно, лицемерно, некрасиво.
Сам если Канто-Христо-Будда, тройка с плюсом,
а им лишь за улыбку пять опять.
Орёл небесный не завидует свинье,
но просто лёд на психике растаял,
и всё это бросается в глаза.
Мне одиночество не страшно: есть и боги,
мне человечность смертных не нужна.
Не вечность ждать мне у вокзального окна...
Es gibt ja diese weiblen Tränenwichser:
immer am Jammern, gehen oft zum Arzt,
erschleichen bei Mitmenschen Mitgefühle.
Ich arbeitete fast zum Suizid
mich durch, sowohl beruflich als privat:
der Zug des Leistungslebens war zu bremsen
nicht anders als durch ebensolchen Tod.
Kann heiter sein, da schweres Leid gewohnt,
wo andere nicht bloß zusammenbrechen, –
und wirke auf das Pack wie Simulant.
Wolf unter Pudeln, die für ihresgleichen
mich halten und am Haltedurch vergleichen:
wenn ihrereiner ja so heiter wäre
bei dieser Diagnose, löge dieser.
Im Schlaf ist mal Abwesenheit von Unglück,
besser bekannt als Glück, durchaus vergönnt.
Doch täglich grüßt die Wartezwangsarbeit.
Dies Leben ist ein Wartearbeitslager:
wer nicht aufs Warten warten will, dem Ungeduld
wird unterstellt, und wer nicht warten will,
Zwangswartezwang wartet sich ein als Strafe.
Wer viel gearbeitet und viel gewartet,
kann halt als Rentner auf den Tod dann warten;
ein Alter, der viel schläft, hat dann wohl Glück.
Erholung, Freude, Lust? Stehen und Warten;
Sitzen und Warten gibt es auch, zuletzt
Liegen und Warten ist der Glücke Höchstes,
denn manchmal stiehlt der Schlaf dem Warten dich
davon.
Warumlos und nur wieisch leben –
das ist viehisch, halt und eben;
warumlos und nur wiehaft sein,
kann durchaus das Menschenschwein.
Welcher solcher Tennisspieler
wird Rekordranglistenkiller,
dens bei jedem Aufschlag schüttelt:
"Hier will ich nicht sein!"
Auch der Spaß, nicht nur Erfolg(e),
ist gar impossibilistisch,
wenn das Bloßhierweg der Wunsch ist.
Wunsch? Nein, ganzen Lebens Drama:
sein, wo ich nicht sein will. Sterben?
Nein, bloß in der Heimwelt leben.
Wenn die Mediokritäten
sich als Ideal darstellen,
unterstützt von Grundgesetzen,
kann das Menschenhündchen bellen.
Übermenschenwolf sieht ruhig
der Gesellschaft beim Vergammeln
zu, hat weder was zu schützen,
noch hat Appetit auf etwas:
alles eklig, stinkt nach Scheiße.
Nichts zu rauben, zu entführen;
morden? Lieber besser schlafen.
Eremit ist Wolf: er zieht sich
weit zurück von all den Affen.
Hat der Sandmann nun gewonnen:
Halloween fünfhundert Jahre?
Nicht mehr "ob" ist nun die Frage:
nur "Auf welche Weise hässlich?"
Warum ist Frauen kennenlernen
wie in Hundescheiße treten?
Männchen-Menschentier veracht ich
nicht, weil homophob, nein, sondern,
Klette-Klebe-Jammerlappen,
die dann Empathie erlutschen
so, als wär sie Schwanzessäftchen.
Kurz: Fuck off, Degeneraten!
Gut sein heißt: unendlich wertvoll,
nicht breit grinsend, nett und nützlich.
Reinsein beinhält das Gute,
jedfalls beinhalten tut es.
Nun: ich königlich steh über
all dem Zoo hier und will Ruhe.
Так что, дурак умнее чем философ?
Какой дурак не будет знать того,
что нет, нельзя всю жизнь жить как машина,
если ты живое существо?
А я философ, у меня диплом,
но даже называть себя козлом
глядя на эту глупость, перебор:
даже барану был бы, ух, позор!
Я был компьютером, швейцарскими часами,
велосипедом, лодкой с парусами,
и калькулятором и грузовой машиной;
кем не был? Мальчиком и юношей, мужчиной.
Так нам, богам, так нам, сознаньям голым:
мы от животного настолько далеки,
что стать машиной будет менее тяжёлым,
чем чем-то вроде "человечики-зверьки".
Я снисходительно, конечно,
к факту, что жив здесь, отношусь.
"Да ты бездомная собака!"
общество блох орёт мне вслед;
бесстрашный ветеран-дикарь,
слышу: "Премудрый ты пескарь!"
Терпел безжизнье не из страха:
в поиске Смысла, Блага шёл
я по пустыне "Этот мир".
Бездомен? Нет; не пёс а волк;
а дом был должен не увидеть,
себя до смерти не узнать:
духом-душой откуда родом,
в какую степь уж помирать.
Но знаю: Пятым Пьедесталом
стоит мой, настоящий мир;
там "Schatz", а значит там и "Herz".
Я мост душе воздвиг на кокаине:
домой, в высокий трансцендентный мир;
теперь без нейрочитинга посмотрим,
удержит ли остаток жизни здесь
прекрасный мост.
Безрадостность ввела в недоуменье:
как чувство радость я не испытал;
успех, победа или просто облегченье:
вкус радости в рот психики не брал
я сорок лет.
В лучшие годы жизни было сносно,
а в основном концлагерь, пытка, ад;
вдруг испытал не в смысле переносном
я чувство радости, и не хотел назад:
так лучше смерть.
Узнал я с кокаином наконец-то,
в эмоциональном смысле "хорошо";
запоминалось как реальный опыт
внутри прожитое. Я не с моста ушёл,
лишь бросил кокаин: не будет нужен,
то значит, вылечил я психику хитро
от пакостной болезни "Этот мир".
Moralisch exzellent gelebtes Leben
ließ sich am Ende nur durch Kokain
fortsetzen: andernfalls der Suizid.
Wirksame Dosis gleicht der Todesdosis:
die Droge hat die Wirkung nun erschöpft.
Gar spannend sind die neuen Lebensziele:
Tod, nochmal Tod und abermals der Tod.
Der Psychodoktor spricht von Sinn- und Lebenskrise;
mir geht es gut, jedoch in einer leeren Welt.
Ich lebe gern, bin weder traurig noch gescheitert:
hab ein perfektes Leben ohne Sinn gelebt.
Mit mir stimmt alles, diese Welt ist falsch.
In dieser Scheinwelt dieses Missverständnis-Leben
ist ja nicht ewig: dann die Heimkehr folgt.
Vielleicht ists eine Wanderung ins Nichts.
Das Nichts ist besser als im Bahnhof Scheißehausen
hinrückzuwandern, wahnsinnsnah zu warten,
für Leben einen Fiebertraum zu halten.
Mir deucht, im nüchternsten Zustand des Geistes
wäre die Heimkehr optimalstens anzutreten:
nur Vorbereitung dann bereitet zur Bereitschaft.
Die Wochen, um mich hinzumeditieren,
falls keine nuklearen Bomben fallen,
sind mir ja zynischlächelsam vergönnt.
Ach, letzter Weg, vielleicht auch allerletzter:
im Nichts wird ungeschehen, was geschah,
und damit kann ich nach dem "Leben" "leben".
Wie viele Jahre lässt es sich ertragen,
das kategorische Nichtpassen in die Welt?
Ist letztlich nicht der freie Tod die Antwort?
Verlogene, die stets manipulieren
gewissenlos, der eignen Einsamkeit bedacht,
lassen Weltekel, Todessehnsucht wachsen.
Einsamste Insel, keine Menschenspur:
nur hier nach einundvierzig Jahren überlebe,
und führe eignen Tod sonst selbst herbei?
А человек – бездушный интеллект:
есть психика, соматика и ум,
но личности, как таковой, уж нет.
Так значит, в симуляторе живу:
с недоживотными, будто с людьми, общаясь,
и по бездушной пустоте скитаясь.
Да здравствуй, смерть:
ты радость в жизни этой.
Нет мира настоящего:
покой.
Искал я долго, чем мне жить,
в надежде, что не будет тщетной
любая цель, но тщетной даже
назвать бессмысленность нельзя.
Думал я много, как мне быть;
ошибка в том, что долго думал:
лет в 18 вон с моста,
и не страдал бы ни черта.
В чём ошибаюсь я теперь?
Хочу бессмысленную жизнь
как-то со смыслом так закончить.
Не научился ничему?
Я что, придурков развлекая,
кому-то должен жить во лжи?
И тот, кто баба-поскулист,
в надежде, что-ль, что все такие,
пиздюк, советовать мне будет,
как тут пристроиться-прожить?
Я проживать не собирался,
я не женился ни на ком,
и жопу женщины не трахал,
чтоб та, паскуда, родила.
Я никому не делал зла,
добром возвысить всех пытался.
Говном же люди оказались,
и мир ничтожным и пустым.
Не про меня вся эта песня.
Пусть мне споют поинтересней:
глотать не буду скуки дым.
Насрать мне, в общем, я свободен.
Die Mädchen mädchnen mich unendlich mädchlich,
mädchenisch ein, ich schlafe eingemädcht
in schönstes Zart. Dafür bin ich am Leben.
Als Kind erwartete ich dies in dieser Welt;
später mich dünkte, Leben nach dem Tode
sei wahrhaft Leben. Jetzt weiß ich nicht mehr.
Finale Autoannihilation zum Nichtsein
ist einzig sinnvoll, falls nicht existiert,
wozu ich einzig und alleinstens lebe.
Abartigst ist es gar: so viele Mühen,
zum Überleben, einfachst, bloß und nur.
Zu welchem Zweck jedoch? Betrug und Lüge
sind selten klar und deutlich formuliert:
als Kind gehst du halt einfach davon aus,
dass Kinderkrankheiten und Schulbesuche,
dass Elternhaus, Gefängnis oder Dschungel
letztlich ertragbar sind, weil das, was folgt,
unfassbar großes Glück ist halt schlussendlich.
Doch merkst du, dass umsonst war all die Qual,
und letztlich, wenn das Glück des frühen Todes
nicht widerfährt dir, bleibt nur Suizid.
Als einer, der urgründlichst nachgeforscht,
zum Suizid Alternativen nicht gefunden,
würde am liebsten ungeschehen machen,
was mit des Michs Beteiligung geschah.
Das Leben hier, es ist absurd und sinnlos,
und widerlichst abartig: es verspricht,
dass es halt etwas gibt, wozu halt etwas
und halt nicht nichts halt eben existiert.
Ich hoffe, es ist alles nur ein Alptraum.
Das Eingemädcheltsein in mädchlichst mädchië Mädchen
ist im Nichtnichtsein einzig Modus meiner Wahl:
nur permanentes Mädchlichkeitsbewusstsein
lässt mich ertragen das Bewusstseinssein.
Das Endlichnichtmehrdenken, -nichtmehrfühlen,
das Nichtmehrichsein, Überhauptnichtsein
ist ohne Zartheit reiner Ultracuties
das letzte Ziel.
Nach diesem Unleben ist noch ein Weiterleben,
ein echtes, wahres, sinnvolles für mich?
Was Wunsch betrifft, könnte nicht anders sein;
doch selbst die Möglichkeit, dass es so ist
erscheint als eins durch astronomisch hohe Zahl.
Das Argument ist meine eigne Existenz:
es gibt mich, warum nicht auch meine Welt?
Doch wenn, warum bin ich nicht dort geboren?
Ich kenne nichts als diese graue Bahnhofswelt,
selbst meine Welt hab hier wohl ausgedacht.
Soll Pessimismus walten, kann der Tod
auch kein Entkommen sein, doch besser als
noch vierzig Jahre auf denselben warten.
Letztlich will ich in meiner Welt spazieren
oder überhaupt nicht existieren.
Koks geht nicht mehr: Gefahr der Überdosis;
damit erledigt sich der Kompromiss,
dass alles zu Erlebende im Leben
autistisch zwar im Kopf selbst ausgedacht,
und doch für sich erfahren als erlebt.
Diese verfluchte Welt ist leer: hier keine Miezen,
hier nur den Schein missbrauchend tierisch Weib;
heißt es nunmehr monothematisch: Suizid?
Der größte Spaß hier unten ist fürn Arsch,
und dann soll ich noch arbeiten? Vergesst es.
Ich bin nicht 5, auf Wunder wart ich nicht.
Schamhaftigkeit, an sich natürlich edel,
signalisiert dem Weib und Tier: ist schwach.
Tiermensch kann freundlich wie ein Hündchen wedeln,
"diskret", "dezent" und "fein" versteht er nicht.
Wer Weiber anspricht, muss sich wie ein Affe
dummfrech zu schlagen lernen auf die Brust.
Zu Männern einfach sprechen, wiederholen
man immer wieder das Banale muss.
Ich hab das nie gelernt, mein Umgangsfehler
kam aus dem Fakt, das ich "was Bessres" bin.
Dass das Problem Nichtgrobgenugsein heißen könnte,
kam mir also nie wirklich in den Sinn.
Die Lebensqualität ist ganz passabel,
und Deutschland ist sogar landschaftlich schön,
doch babt das Kackloch ekliges Gebabel:
die deutschen Baben sind durchaus obszön.
Nicht Frauen, ich werd die Monster Baben nennen;
hier ist das Babentum derart hypertrophiert,
dass es gar schaffte, Feminines zu verbrennen,
und zwar vollständig. Holocaustisiert.
Nichts Weibliches verdient in Deutschland Liebe,
das Männliche verfiel, verlor Respekt.
Und wenn der Feind einfiele, mir dann bliebe
nichts mehr zu schützen, nothing to protect.
На картах бабка с Мировым Валютным Фондом
согласна, что тяжёлым будет год:
"Но это завтра, а никто не хочет
заглянуть на тридцать лет вперёд?"
Что ж там? Нас захватят планетяны?
На Юпитер упадёт Сатурн?
Мир объединится в государство;
что душе угодно каждому как дарство
в бесконечной виртуал реалити?
Вымрут дураки, дороги будут?
Или, конец света, вымрем все?
"Не мешайте мне смотреть и видеть,
но не дайте вас увиденным обидеть:
Вот, смотрю: коммуникации побольше,
вроде как компьюторы мощней;
в космосе всё также, гусударства
не хотят вести себя умней.
Какие перемены получились?
Трудно разглядеть, их нет, боюсь.
Карасор и Кызылсор соединились,
Шаглытениз затопит скоро Кунчугус..."
Нет, это не будущее, бабка,
это тот же самый хрен худой!
"Ну, пускай тогда зальёт горячей
буйной, просто на хер, всё водой!"
Ах, Чаглы-Шағалалы,
летний запах тополей;
отовсюду настоящим,
жизнеёмким пахнет-прёт!
Ох, Чаглы-Шағалалы,
мир везде, всегда:
прошла Вторая Мировая,
и конец истории.
Ух, Чаглы-Шағалалы,
как пролетает лето!
Чаще снится мне в зиме
та деревня детства.
Эх, Чаглы-Шағалалы,
Опытная Станция!
Не казался мир пустым,
и безвкусным не был он.
Люблю Прекрасное безумно,
ну, а когда оно живое,
лишь для Прекрасного живу!
Где смерть к Прекрасному дорога,
там умереть, как ссать сходить;
Прекрасного боюсь лишь смерти.
Прекрасное лишь в чистоте
на высоте произживает,
его дотронуться не сможет,
кто не прекрасен сам.
Закомплексованных придурков
не хочу я больше видеть;
я – философ, и открыто
говорю, не чтоб обидеть,
с наивысшей перспективы
нестандартно, небанально, –
что скажу, то нездоровый
будет грустно и печально
не поняв, воспринимать.
Я лежу, лежу, валяюсь,
может, смерти дожидаюсь,
хотя это – как всегда.
Счастлив я, как никогда,
хоть немного этим летом
пидаразы, пиздюки
попытались мне клыки
обвинений в душу всунуть.
Срамом стыд вас всех срами:
я нивчём перед людьми,
хуй вам в рот, не виноват.
Так что, вам пинка под зад:
не намерен коль общатся
по-нормальному, прощатся
будем, значит, мы с тобой, –
нет уж, не когда умру,
а прям щас.
Чтобы дальше жизнью жить,
проблему надобно решить:
Как так жить, чтоб спать весь день,
где найти такую лень?
Чтоб не сбросить паруса,
неспать за сутки три часа:
скромненько перекусить,
в душе тюрьму души помыть,
посмотреть туда-сюда
и повесить провода.
В сутки больше трёх часов
больше бодрствовать не тянет:
скука переходит в муку,
и тогда ложится в руку
драго купленный билет
на тот свет.
Ничто сознанию не стрáшно:
ну, нет так нет, как и меня.
А чтоб улицезреть ничто,
надо, чтоб было кое-что.
Страшнó назойливое что-то:
сознанье к мозгу привязав,
жизнь превращается в работу.
Чтоб этот мозг и это тело
как индивидуум имело
сознанье, надо постараться,
и над собой поиздеваться.
Недолго, и за райский опыт
индивидуироваться можно,
но эмергировать вслепую?
Привязанность же к "это я"
не даст сознанью не хуя
уйти домой от мук ждатья
и скучной жизни жития.
Что ж, медитацией к свободе?
Про Sunk Cost Fallacy оно:
Раз долго жил, то путь чрез жизнь!
Религии худые черти
внушат нехило страхи смерти,
а смерть – сознанию свобода.
Божественное так легко.
Лежит философ на боку,
царствует во тьме;
не понятно дураку.
Философствовал философ,
в голове миры.
Внешний мир настолько скуден,
черней чёрной дыры.
В философии сознанья
шарил он ништяк,
Ардбег пил и Лагавулин,
в общем, не дурак.
Но изрядно не хватало
квалиа ему:
внешний мир настолько скуден,
что надо самому
нет, не только жизни смысел
думать и искать,
а наполненье жизнежитья,
психом чтоб не стать.
Жил он в час по чайной ложке:
квалиа достать,
внь из внутреннего мира:
то надо угадать.
Редко квалиа приходят,
иногда во сне.
"Только после смерти клёво,
что ж не здохнуть мне?"
Философствуя, философ
понял в сорок лет:
жизни срок у всех уж разный,
единой меры нет.
Его жизни в мире этом
логический конец.
До сего конца он дожил:
круто, молодец.
Всему, что люди ему дали
был бы результат:
чан под поезд в 18.
Жизнь прожитую закончить
философ не спешил;
в концетитрах он играться
с наркотой решил.
Подружился с кокаином,
квалиа нашёл...
Монах отшельник-отошельник
жил, где подальше от людей;
в стране он вырос христианской,
но христь ли нехристи христей?
Он жил и с Богом вёл дебаты,
Господь был долго господин,
но всё-таки узнал когда-то,
что бог-то в мире не один.
Что ж, похуист ли? Многобожец?
Как идентичность изменять?
Хотя не гей, не мужеложец...
Но в этой сфере поискать!
Он ничего не знал совсем
о Lesbian BDSM.
Он интернет-се подключил
и что не вечер, то дрочил.
Но как-то быстро он кончал;
и алкоголь не выручал,
да и Viagra много-мало
ставила хуй, кайф не давала.
Он жил и здравстовал один,
и так подумал: кокаин
тут принимать мне безопасно:
в лесу безлюдие прекрасно.
На кокаине стал дрочить
он раз по десять на день,
а так-как в христоголове
лишь похоть, страх и дурь,
а внутреннего мира нет,
а кайф теперь уж не секрет...
Труп, белый порошок, моча:
он умер за столом, дроча.